Глава Высшего совета Ефрем объявил о сборе. Вампиры съезжались на совет из разных уголков мира, в назначенный срок все были на месте. Двенадцать членов заседали в небольшом уютном зале. Потолки здесь были высокие, как и во всем доме, огромные деревянные окна пропускали много солнечного света. Мягкие диванчики и пуфики стояли вокруг, и вампиры непринужденно сидели на них.
Роман о вампирах и магах стихий
— Кроны объявили себя богами! Я спрашиваю вас, когда это закончится? Когда мы найдем в себе силы, наконец, сбросить с себя унизительное бремя? Мир заполняется тварями второго сорта, зараженными. Жалкими, беспозвоночными, мелкими существами, что смеют называть себя вампирами. Их эмоции сильнее их здравого смысла. Многие из них даже пытаются отказаться от нашей исконной пищи – людей. Да что с них взять, они ведь только люди! – воскликнула Элиз. – Только законнорожденный вампир, только выношенный и воспитанный вампирами, может считаться таковым! Мы не ведаем пощады и жалости к миру, но мы умеем любить, ценить и уважать, тех, кто достоин уважения!
Часть II Запрет
— Прошел золотой век вампиров, — начала она, – стертый древним заклятием из памяти людей. Мы когда-то, тысячелетия назад, были их царями, богами, а они нашим скотом! Даже сильный род людей-Кронов, наделенных магической силой, не мог свергнуть наше правление. Мы были едины духом, друзья! Мы были едины! – грустно повторила вампирка, стоя перед советом. – Случай или бог, но кто-то нашептал им запретное слово – Свобода! И у них появилась цель, цель стать свободными и самим решать, как жить, где жить и когда умирать. Кара постигала каждого, кто смел, перечить нам. Но их вера в наше непоколебимое царство сгинула в веках, благодаря одному слову – Свобода! Прошли те времена и мы уже не те. Мы с вами жалкие предки, сильного древнего рода. Мне стыдно быть одной из вас. Мне стыдно быть самой собой! Тогда мы просто проиграли, сейчас мы на грани исчезновения с лица земли! Пусть будут прокляты Кроны! Наш древний род скован позорными узами Запрета. Наш мир постепенно затухает, истинные вампиры не появлялись на свет уже две сотни лет! И теперь пришло наше время поверить в слово – Свобода! У нас отобрано Богами данное право — рожать детей!
Заимствование сюжетов – это действительно нормальный творческий процесс. Таких примеров наша литература знает много. Можно вспомнить еще и Лафонтена, Крылова с их баснями, Алексея Толстого (Буратино), Лазаря Лагина (Старик Хоттабыч) и Николая Носова (Незнайка). Однако приходится отметить, что ни в одном из этих примеров не только сюжетная линия и основные события, но и практически все действующие лица не были заимствованы настолько полно. Говорить же, что Пиноккио – тот же самый персонаж, что и Буратино, могут только те, кто никогда не читал сказку Карло Коллоди.
«- Отношение к авторским правам в минувшие века было другим — хорошую идею коллеги другой писатель подхватывал и переписывал. Такими «перепевками» занимались и Александр Пушкин, и Гёте. И все к этому относились спокойно. Тем более что молодая литература (а литература СССР в 1930-х гг. была молодой) не на ровном месте возникла, а искала, на каком фундаменте закрепиться.» (Писатель Андрей Усачёв, из интервью для АиФ)
Довод 2: Произведения все же отличаются
Тут, действительно, не поспоришь. Книга переведена на 13 языков и была любима во всех странах соц. лагеря. В Германии она издавалась еще с 60-х годов и выдержала уже более 10 переизданий. Интересно, что после изменения оформления 11-го издания в 2021 году немецкие читатели активно стали требовать возвращения к первоначальному варианту. И теперь книга печатается в Германии полностью в старом дизайне и даже с послесловием о недостатках капиталистического строя.
— А я бы назвала Эдуарда дураком и называла. Он — поэт до мозга костей, большой поэт, и нечего ему было лезть в политику. Его амбиции были выше и сильнее его политических идей. Молодых людей он использовал как пушечное мясо, и я, будучи матерью, не могла это понять и принять. Политик должен уметь разрабатывать стратегию победы, а не устраивать бесконечные провокации. Лимонов же зарабатывал очки, а молодые ребята сидели в тюрьмах. Почему они шли за ним? Для меня это загадка. Причем денег не платил. Для него самого деньги ничего не значили. Был аскетом. Независимо от самочувствия каждый день писал не менее 10 страниц. Занимался спортом, отжимался. Пил мало — знал меру. Носил джинсы и свитер. Для него книги были важнее вещей. Всю жизнь прожил на съемных квартирах. Отказался от пенсии. Я пыталась убедить его в том, что неправильно, но Лимонов говорил, что от этого государства ему ничего не нужно. Мало готовил, потому что мало ел, но готовил очень вкусно. Жил одним днем. Напишет статью, получит гонорар, отложит сумму на алименты детям — и денег не оставалось.
Последняя встреча
— Роскошные гранатовые бусы… В отношениях с Лимоновым я совершала поступки, а он — нет. В какой-то момент я стала требовать у него сделать выбор: семья или партия. Он выбрал партию. Я превратилась в какую-то тварь, которая требовала сделать выбор. Может быть, я не права, может быть, я должна была быть декабристкой? У Лимонова было биполярное расстройство — политика и человека. В жизни он был очень скромным, тихим, а когда играл в политику, превращался в чужого для меня человека, которого я не принимала.
Пальто на голое тело
— «Доктор Преображенский» снимался три года назад, — начала рассказ Екатерина Волкова. — В тот период я играла аж пять актрис в разных картинах. Для меня это стало неким вызовом. Играя Анну в «Преображенском», я немного ориентировалась на своих кумиров — Нонну Мордюкову, Людмилу Гурченко, которые не устояли перед соблазном вернуть молодость. А если говорить о разнице между героинями советского кино и нынешнего, она, конечно, большая. Раньше искусству служили, потому что были идеи и идеалы. Сейчас высокие чувства, помыслы прикрыты неким цинизмом. Говорить о любви и любить по-настоящему стало немодно.
Заимствование сюжетов – это действительно нормальный творческий процесс. Таких примеров наша литература знает много. Можно вспомнить еще и Лафонтена, Крылова с их баснями, Алексея Толстого (Буратино), Лазаря Лагина (Старик Хоттабыч) и Николая Носова (Незнайка). Однако приходится отметить, что ни в одном из этих примеров не только сюжетная линия и основные события, но и практически все действующие лица не были заимствованы настолько полно. Говорить же, что Пиноккио – тот же самый персонаж, что и Буратино, могут только те, кто никогда не читал сказку Карло Коллоди.
«- Отношение к авторским правам в минувшие века было другим — хорошую идею коллеги другой писатель подхватывал и переписывал. Такими «перепевками» занимались и Александр Пушкин, и Гёте. И все к этому относились спокойно. Тем более что молодая литература (а литература СССР в 1930-х гг. была молодой) не на ровном месте возникла, а искала, на каком фундаменте закрепиться.» (Писатель Андрей Усачёв, из интервью для АиФ)
Довод 1: Так все раньше делали
Александр Мелентьевич Волков был, похоже, человеком, очень разносторонне одаренным: он преподавал в школе гуманитарные предметы – литературу и историю, затем серьезно занялся математикой и закончил экстерном физ-мат Московского университета. Знал 4 языка. Со сказкой «Wonderful Wizard of Oz» он как раз познакомился впервые на курсах английского и взялся ее переводить для тренировки. История так ему понравилась, что он начал пересказывать ее по-русски своим детям, а затем решил этот перевод записать. В 1937 году он показал рукопись С. Маршаку и тот очень высоко ее оценил. Первое издание книги вышло в 1939 году и содержало указание «По мотивам Ф. Л. Баума» . Однако при дальнейшем триумфальном шествии книги об этом моменте практически никто и не вспоминал. Поэтому для многих людей сам факт заимствования стал неожиданностью.
